Наверное, Таре суждено было навсегда остаться в этом огромном имении и играть отведенную ей роль. О да, Тара останется здесь и будет служить своей новой хозяйке, пока не пробьет час и человек в маске не опорожнит ее милостиво в растущую снаружи траву и не сложит в мешок. Возможно, эта новая домоправительница сможет когда-нибудь облегчить страдания самой Кэтрин. Да, так все и будет. Пусть она не знает сейчас наверняка — вскоре ей обо всем расскажут наиподробнейшим образом.
Звук открывающейся задней двери, внезапное тепло и яркость пролившегося света заставили Кэтрин и ее немую спутницу повернуться к дверям черного хода. Одна женщина повернулась на звук, другая — на свободно проходящий сквозь нее свет, легший на красные половицы, отполированные временем.
Снаружи, из прекрасного маленького сада, послышались голоса. Высокие, радостные, игривые детские голоса, подобные беззаботному щебету птичек.
Дом-мертвец начал исчезать в стремительном потоке преобразующего все и вся света, и каждый его кирпичик обновился в ином, ярком, мире — мире, что был гораздо старше того, который Кэтрин собиралась покинуть навсегда.
Новое солнце нового мира засияло в проходе, и навстречу дому двинулись новые гости — их маленькие тени легли на все более реальные стены внутри особняка. Благословенный свет омыл коридор до самого конца — свет, что Кэтрин помнила еще с детства, свет комфорта и принятия, любящий, не сулящий никаких бед. Тот сокровенный свет, что исчезал из ее жизни всякий раз, когда она выходила из транса.
Гости, похоже, хотели пройти вперед Алисы и трех ее маленьких подружек, медленно и неуклюже вышагивающих ей навстречу — им не терпелось поприветствовать новую, ими же избранную хозяйку и прислугу, которую они ей предоставили.
В полном составе древняя труппа оставила волшебный сад, чтобы побыть с ней. Чтобы остаться с ней — пусть лишь на некоторое время.
И Кэтрин, опустившись на колени, раскрыла им свои объятия.
Благодарности
Описаниями отделки и меблировки Красного Дома я всецело обязан монументальному труду «Викторианские особняки от А до Я» за авторством Тревора Йорка, а так же «Энциклопедии викторианского стиля» Линды Осбенд (под редакцией Пола Оттербери). Факты биографии М. Г. Мэйсона я почерпнул из книг «Застывший образ: история таксидермии» Мелиссы Милгрэм, «Уолтер Поттер и его музей чучельных диковин» П.А. Морриса, «Аннотированная библиография для подготовки таксидермиста-птичника» Роджерса, Шмидта и Потбира, «Пошаговая таксидермия» У. Ф. Макфолла, «Капеллан в Галлиполи: дневники Кеннета Беста о Великой Войне» под редакцией Гэвина Ройнона.
Экстравагантные образы обитателей стали еще краше благодаря следующим книгам: «Иллюстрированная история кукольного театра» Понтера Бемера, «Английская кукольная традиция» Джорджа Спайта, «Энциклопедия марионеточного искусства» Джорджа Летшоу, «Справочник по английским костюмам двадцатого столетия» Алана Мэнсфилда и Филлис Каннингтон, «Книга кукол» Кэролайн Гудфеллоу, «Райские сокровища: святые и блаженные в средневековой Европе» (редакторы Баньоли, Кляйн, Манн, Робинсон). И, перво-наперво, не будь я столь преданным фанатом творчества Томаса Лиготти, я, возможно, никогда бы не написал эту книгу. Из рассказа Реджи Оливера «Дети Монте-Розы» я узнал о самом факте существования огромных диорам с чучелами животных — и также он вдохновил меня на то, чтобы обратиться к этим причудливым штуковинам в своем литературном творчестве.
Рискуя показаться тем еще впечатлительным малым, я признаю влияние на этот роман старых кукольных телешоу вроде «Пипкинов» (гвоздем программы, разумеется, лично для меня всегда был Заяц-Добряец) и «Приключений медвежонка Руперта». Более того, скажу, что первая треть «Трилогии Ужаса» (1975) и эпизод с четвертым Доктором Кто «Когти Венг-Чанга» — пожалуй, два самых страшных зрелища первой половины моей жизни. Когда-то давным-давно именно «кукольная» составляющая этих фильмов привлекала и вместе с тем пугала меня. И вот подвернулся случай оживить впечатления, смахнуть пыль с сундуков памяти. Уверен, не будь «Дома малых теней», я все равно рано или поздно обратился бы к этой теме.
Охапка благодарностей моим читателям — Хью Симмонсу, Клайву Невиллу, Энн Перри, покойному Джеймсу Мариотту, моим редакторам Белле Пэгэн, Джулии Крисп, Луизе Бакли и Софии Портес, а также, само собой, моему литературному агенту Джону Джерролду.
Было бы чрезвычайно грубо не поблагодарить писателей и критиков, а также статьи и вебсайты, что поддерживали меня и мои книги самыми теплыми словами, о которых практикующий литератор только может помыслить. Так что салютую своими костлявыми ручонками Гэри Макмэхону, Элинор Виксен, Саймону Бествику, Рэмси Кэмпбеллу, Марку Моррису, Тиму Леббону, Стивену Волку, Джонни Мэйнсу, Саре Пинборо, Реджи Оливеру, Джозефу Д`Лэйси, Мэтту Райли, Биллу Хасси, Стивену Дизу, Питеру Марку Мэю, Шону Гамильтону, Майклу Уилсону, Саймону Маршаллу Джонсу, проектам «Ginger Nuts of Horror» и «Black Abyss», Джонатану Оливеру, профессору Дэниелу Олсону, «Rue Morgue», «SFX», «Wormwood», «Black Static», Эрику Брауну из «Guardian», «Forbidden Planet London and Birmingham», «Альтернативе» и Британской Ассоциации Фэнтези. А еще спасибо «Фэйсбуку» за создание среды для взаимодействия писателей и читателей, а также фанатов хоррора по всему миру. Никогда еще самые дальние уголки нашей планеты не были столь доступны — ведь теперь, чтобы связаться с ними, даже из дома выходить не нужно.
Ну и наконец, мои дорогие читатели, благодарю вас за уделенное мне время и за поддержку.
Примечания
1. Английский писатель. Уроженец Йоркшира, окончил художественное училище, работал книжным дизайнером и иллюстратором. Автор около сорока детективных, исторических и мистических произведений, из которых наиболее известна повесть «Манящая свой красотой» (1911), считающаяся едва ли не самой лучшей англоязычной «историей о привидениях».
2. Вид кирпичной кладки, при котором на лицевой поверхности каждые два тычковых ряда разделяются двумя или более ложковыми.
3. Имеется в виду красный твердый кирпич из аккрингтонской глины, содержащий окись железа.
4. «Законами об огораживании» называют издававшиеся в Англии в конце XV-XVI вв. законы, направленные против бедняков и малоимущих крестьян. Согласно им, земли последних могли быть отчуждены в пользу богатого землевладельца, а самих крестьян определяли в «рабочие дома», где те становились фактически рабами, работающими за паек.
5. Имеется в виду озерный заповедник в Северно-Западной Англии, основанный в 1951 году.